Награда для Героя - Страница 16

— Гарольд? Ты не видел… А? вот вы где! — Честер… нет, Арахнид Честертон, вытирая руки полотенцем, вошёл в библиотеку. Надетый поверх неизменных чёрных брюк и рубашки совершенно домашний ситцевый фартук в весёленький цветочек совершенно не соответствовал образу «Ужаса Аврората».

— Арахнид Честертон, значит…

— Как вы узнали? — увидев старую колдографию в руках своего лучшего и самого любимого ученика, старый маг тяжело вздохнул: — Понятно.

— Дядя Честер, так это про вас папа такие интересные сказки рассказывал? — Лили кинулась было помочь магу избавиться от кухонного фартука, но Хьюго тоже решил прийти ему на помощь, и в результате они благополучно уронили вышеозначенный предмет гардероба на пол.

— Так то — сказки, а я совсем не сказочный персонаж, дети.

В этот раз поднимать фартук полез Хью и, поднявшись, аккуратно свернул ткань и протянул её оказавшемуся живой легендой магу:

— Пожалуйста, сэр.

— Спасибо, молодой человек, — взгляд Честера, с ласковой улыбкой посмотревшего на мальчика, замер, наткнувшись на серебряный медальон, показавшийся из-за ворота рубашки, когда тот наклонялся. — Скажи, Хьюго: давно у тебя эта вещь?

— Почти год. Мне его мама на день рождения подарила, — мальчик заметил, как при упоминании его матери вытянулось лицо крёстного, и отчаянно перешёл в наступление:

— Ты тоже не веришь, что она вернётся, да?! А я верю!!! Это неправда, что она бросила нас с Роуз! Папу кто-то обманул! — он едва сдерживал непрошеные слёзы.

— Конечно же, вернётся, — Честер среагировал первым, оттеснив с дороги опешившего Гарри, обнял мальчика. — Никто здесь и не думал, что твоя мама вас бросила. Бегите на кухню, там ещё остались пирожные из кафе Флориана.

Дети быстро отвлекаются от плохих чувств и воспоминаний уже через пару минут, звук шагов убежавших ребят стих, и старый маг, помолчав, задал вопрос:

— Гарри, я плохо знал жену Рональда Уизли. Что ты сам думаешь об её отъезде?

— Хьюго верит… Я видел её записку, она действительно была написана Гермионой. Несколько сумбурно и невнятно, но она писала её сама. Не ожидал от неё такого предательства!

— Записку можно написать и под «Империусом».

— Да, Гермиона так и не научилась сопротивляться Первому Непростительному. Но зачем кому-то…

— Это вопрос. Как говорили римляне: «Ищи, кому это выгодно». Тебе, Гарри, придётся самому это выяснить. И… мой тебе совет: не ставь в известность о расследовании её мужа.

— Почему? — Поттер знал, что старый маг недолюбливал его друга, но никогда не понимал, за что.

— Звание «Предатель крови» получают не за красивые глаза…

— Но их род был проклят несколько поколений назад! Причём тут Рон?

— Проклятие действует выборочно, отыскивая слабые места мага. Для кого-то это — помешательство на каких-то вещах в ущерб всему остальному, для кого-то — патологическая ревность или укус оборотня, а для кого-то… неумение сказать необходимое «нет», когда очень хочется сказать «да».

— Рон сражался вместе со мной против Воландеморта! Он свою кровь проливал и никогда… Никогда!!! Не подставлял меня в бою…

— Но сейчас нет войны! Во время боя всё понятно: вот — ты и твои друзья, а вот — враг, — старый маг внезапно растерял свою запальчивость и добавил задумчиво, не глядя в глаза собеседника. — Поверь, сказать «нет», когда твоё согласие, казалось бы, ничем не может навредить другу, гораздо тяжелее. Разобраться, кто в мирной жизни действительно друг, а кто — замаскировавшийся враг, просто втирающийся к тебе в доверие, очень сложно. Одна уступка здесь, необдуманно данное слово там, и вот уже ты опутан паутиной, из которой не всякому дано выбраться, сохранив свои честь и достоинство. Может быть, я ошибаюсь. Может быть. Но лучше последовать моему совету, чем потом кусать локти.

— Да с чего вы взяли, что Герми покинула детей не по собственной воле?! — Гарри очень не понравились аргументы старого наставника, отвечавшие его собственным подсознательным подозрениям.

— Зачарованный медальон-оберег.

— Ну, и что? У всех моих детей тоже есть такие.

— Да. Только они из золота: мужчинам сложно работать с серебром, это женский металл. Но дело, собственно, не в этом. На заговорённых тобой медальонах Следящие и Защитные чары, самые сильные, какие ты только знаешь, но…

— Что, но?

Честер серьёзно посмотрел на Гарри и тихо произнёс:

— Твои созданы гоблинами и зачарованы уже после этого, а медальон Хьюго — во время создания… на её крови.

— Кровная магия?! — Поттер не сомневался, что у Гермионы могло хватить ума, настойчивости и Силы, чтобы разыскать и провести подобный ритуал, он только удивился, что она не позвала на помощь их с Роном. — Насколько я понял, это увеличило силу артефакта?

— На порядок, если не на два. А теперь подумай, Гарольд. Магглорожденные — обычно слабые маги, но очень редко — раз в поколение — рождаются дети, обычно девочки, способные конкурировать с чистокровными. Твоя подруга была способна использовать столь сильную магию, но то, что мне обернулось бы двухмесячным магическим истощением, легко исправляемым с помощью родовых артефактов, ей, не имеющей семьи и поколений предков-магов за плечами аукнулось пятью-шестью годами жизни, отданной ЗА КАЖДЫЙ из медальонов. Ты полагаешь, что ведьма, отдавшая десяток лет, только чтобы обезопасить своих детей, способна их бросить?

— Н-нет, — и снова, как всегда, когда Гарри прибегал к старому магу, чтобы разрешить мучивший его каким-то несоответствием вопрос, Честер разложил всё «по полочкам», заставляя мешавший решению «туман» исчезнуть, а мозги заработать с новой силой. — Я проверю, и если вы правы… — верить в какую-то подлость, совершённую другом, очень не хотелось, но Поттер никогда не бросал расследование на полпути только потому, что оно ему чем-то не нравилось.