Через неделю после окончания экзаменов и наступления каникул молодые люди сыграли свадьбу в близком кругу друзей. Родственников-то у них не осталось. Правда, «тесный круг» оказался не таким уж и маленьким: Блэк, Эрлих с Тэдом, Дэн с Аланом, Драко с Асторией и Скорпиусом, Северус, Миллер из Австрийского Аврората с женой, чета Боуи с сыном и кузеном-интерполовцем, с интересом изучавшим свадебный обряд Магического Мира. А также парни из учебной группы Эрики, с которыми она дружила ещё с Дурмстранга, и трое университетских приятелей Люка со своими подругами и бой-френдами. Не было только Брайана, который, видимо, ещё не вернулся из своего морского «рейда» и настолько хорошо замаскировался, что его не находили совы с приглашением на свадьбу. Праздник получился лёгким и весёлым. Чтобы им не помешали веселиться вездесущие журналисты и навязчивые любители сенсаций, сыщики заранее арендовали для торжества небольшой магический ресторанчик в одном живописном месте, куда гостей должны были доставить разовые портключи. Никто не знал даже, в какой стране он находится, а значит, не мог и организовать утечку информации. После проведения полного ритуала Магического Брака гости поздравляли молодых, дарили подарки, что-то кричали, танцевали, пели и веселились. Блэк старался не отставать от остальных: пил, улыбался и даже как-то раз позволил вытащить себя в круг танцующей молодёжи, чтобы не испортить праздник другу, который и так почему-то чувствовал себя в чём-то виноватым перед бывшим любовником.
Когда молодожёны отбыли в своё небольшое свадебное путешествие, а гости аппарировали по домам, Гарри, словно тень, побродив по их опустевшему дому в Праге, спустился в агентство, чтобы немного поработать с бумагами. Спать ему совершенно не хотелось. Несмотря на количество выпитого, голова была ясной. Вот только мысли всё время сбивались с проверки отчётов на так долго подавляемые воспоминания. Утопающий в зелени белый особняк. Улыбавшаяся ему голубоглазая женщина… которой уже не было в живых… И ОН — человек, которого Гарри с удовольствием вычеркнул бы из своей памяти, да вот никак не получалось. За прошедший со дня смерти Нарциссы месяц они несколько раз сталкивались в Австрийском Министерстве и на светских раутах, где Блэк был обязан присутствовать по делам агентства. Магический Мир довольно тесен. И каждый раз Гарри чувствовал его приближение ещё до появления аристократа в одном с ним помещении… И каждый раз они едва обменивались взглядами, делая вид, что не знакомы друг с другом… И каждая такая встреча выбивала привыкшего к железному контролю над эмоциями сыщика из колеи. Этот надменный взгляд, гордый поворот головы, идеально подобранная одежда, белый атлас затянутых в хвост волос… Блэка так и подмывало проверить на прочность эту ледяную глыбу, вывести из себя, заставить потерять над собой контроль. Отточенное в словесных баталиях с Северусом мрачновато-ехидное остроумие позволяло надеяться на успех, но гордость удерживала от подобного шага. «Я сказал, что не собираюсь ему навязываться, и сдержу слово. Люциуса Малфоя для меня не существует! Его нет!»
Блэка привёл в чувство какой-то резкий звук. Задумавшись, он слишком сильно сжал руку, сломав зажатое в ней перо. Отчёт о последнем законченном деле, положенный ему вчера на стол Фейрфаксом, был густо забрызган чернилами.
— А-а, чёрт! «Эванеско!» — Гарри отчистил пергамент и руки от грязи, выкинул в корзину обломки пера и, с тоской поглядев на отчёт, убрал его обратно в папку. Работа в голову не лезла совершенно, а вот кое-что или, точнее, кое-кто другой — да, причём в разном виде. Алкоголь не заставил мага опьянеть, он только раскрепостил его, сняв наложенный волей блок на воспоминания. Воспоминания. Память. Она удерживала одновременно столько образов. В ней надменно-холодное лицо аристократа неуловимо менялось, превращая его то во взъерошенного и перепачканного землёй радостно скалящегося ловца, сжимающего в руке отбитый в жёстком поединке снитч, то в бывшего УПСа с парализованными его заклятием ногами, вызывающе-насмешливо смотревшего на изворотливого противника в Лабиринте, то в страстного и нежного любовника. «Стоп! Опять? Блэк, тебе противопоказано пить и вообще, пора проветриться и сменить обстановку! Благо дело, завтра воскресенье, и никто тебя не приговаривал к пожизненному заключению в конторе».
Убрав папки в сейф, Гарри сменил праздничную одежду на чёрные джинсы и футболку, запер дом и дизаппарировал в своё ночное убежище, привычно устроившись на окружённом с трёх сторон водой нагретом солнцем за день камне. Дневную духоту разогнал морской бриз, и маг, отбросив в сторону все заботы, наслаждался плеском волн, бездумно вглядываясь в подмигивавшие ему с ночного неба звёзды. Ночь прошла, оставив после себя какое-то умиротворение. Когда волшебник очнулся, розово-золотая заря уже вовсю полыхала над морем, а далеко над горизонтом виднелся край восходящего солнца, посылавший по воде дорожку ослепительных бликов. Рассветные сумерки спешно покидали землю, оставляя просыпающийся мир на милость яркого июньского утра. Ночное безмолвие сменилось криками чаек, пением птиц и жужжанием насекомых. Наступающий день грозил сорвать покров тайны с его ночного убежища. Обычно Гарри аппарировал раньше, не желая знать, где же наяву существует это волшебное место, но в этот раз покидать залитый солнцем берег почему-то не хотелось. С некоторым опасением разочароваться в увиденном, Блэк спрыгнул с камня и огляделся. Покрытый белым песком берег изгибался пологой косой, с двух сторон упираясь в довольно высокие скалы, которые выдавались в море, чуть сходясь друг к другу и образуя уютную почти круглую бухточку около четверти мили в диаметре. Справа, там, где скала делала более крутой изгиб, создавая естественное укрытие от непогоды, в море врезался полуразрушенный причал. А в противоположной от моря стороне клином спускалась к пляжу роща каких-то южных деревьев, среди которых маг с удивлением разглядел одичавшие садовые кустарники. За этими зарослями смутно угадывалось какое-то невысокое строение, к которому вела заросшая травой тропинка. Именно оттуда тянуло ощутимым присутствием магии. Судя по всему, в этом райском уголке давно никто не жил. Оставалось узнать, где же находится это место и кто его владелец. Подсознательное ожидание перемен вылилось в чёткое желание сделать это Убежище своим домом.