Награда для Героя - Страница 187

187

— Так вы не участвовали в стычках с аврорами после развоплощения Воландеморта?

— Нет, Руди с Беллой впервые подняли меня с постели в ту ночь, когда мы отправились к Лонгботтомам. Я был ещё очень слаб, да и крови мне до этого как-то видеть не приходилось… Меня вырвало, когда они загнали Френка и Алису в гостиную и стали пытать «Круциатусом»… Барти выглядел немногим лучше, и Бэлла выставила нас из комнаты, отправив искать, как она выразилась, «ублюдка магглолюбцев».

— Я читал материалы того дела — вы не нашли ребёнка.

— Нашёл… родители даже не успели его как следует спрятать, просто переложили вместе с постелью в кладовку и задвинули её шкафом. Меня вывел на него плач. Барти искал в другом крыле и ничего не слышал. Почему-то я не стал звать его. Отодвинул шкаф, зашёл в кладовку… поднял палочку… и не смог… Тут со стороны лестницы послышались шаги Барти. Я… не знаю, почему я это сделал. Наложил на младенца Заглушающие чары и чары Отвлечения Внимания. А Краучу сказал, что обшарил всё крыло, но никого не нашёл…

Гарри, затаив дыхание, слушал рассказ Упивающегося. Он тоже в своё время изучал это дело и помнил, что Невилла нашли именно в кладовке под защитой этих самых чар, но все тогда подумали, что их наложили родители перед нападением УПСов.

— Так почему же вы не сказали об этом на допросе?! — удивлённый голос Тэда вернул Блэка к действительности. — Это бы могло смягчить наказание.

— Юношеская глупость и бравада. Вот ты, «волчонок», вспомни себя в 17 лет. Скажи, если бы твои друзья совершили какую-то проделку, а ты был с ними, но во всём этом не участвовал, ты бы сказал об этом, когда им угрожало наказание?

— Нет.

— Вот и я не сказал. К тому же, нас допрашивали всех в одной комнате. Я не хотел, чтобы Руди назвал меня слабаком, не способным даже убить беспомощного младенца.

— А потом?

— А потом Азкабан, западное крыло… хорошо хоть, не северное… и дементоры. Когда нас отбили сторонники Лорда, я уже с трудом разбирал, где явь, а где кошмары. Казалось, что я навсегда остался в Азкабане, а всё окружающее — мираж, сон. А во сне можно всё… Подчиняясь приказам Тёмного Лорда, я… просто пытался вернуть мой когда-то потерянный мир. Осознание того, что я творю, пришло постепенно, и на Последнюю Битву я шёл с чётким желанием сдохнуть… но и на это мне смелости не хватило. Я видел, как в Большом зале Хогвардса убили Беллу. Странно, но по поводу её смерти я никакого сожаления не испытывал. Просто удовлетворение, что она наконец-то заткнулась, и я больше никогда не услышу её визгливый смех. Ареста Руди я не видел. Нас окружили. Мы сражались вдвоём с Фенрисом, спиной к спине, когда этот пьяница пропустил летевшую в нас «Сектусемпру»… Ему разворотило голову, а мне располосовало левое ухо и щёку, чудом не задев глаз… Когда я очнулся, вокруг стояла почти мёртвая тишина. Видимо, Битва закончилась несколько часов назад, и колдомедики с победителями ещё не добрались до завалов тел погибших врагов. Труп Фенриса придавил меня к земле, и какое-то время мне казалось, что мой план исполнится сам собой. Я просто истеку кровью. Но у судьбы были другие планы. Надо мной раздались голоса двух авроров, опознававших тела Упивающихся. На Фенрисе были точно такие же мантия и маска, как и на мне. Лицо его после попадания Режущего превратилось в кровавое месиво, а на пальце красовался мой перстень с монограммой, который я проиграл ему в карты за неделю до сражения.

— Его приняли за вас?

— Да, но дело было не в этом. Как только я услышал их голоса, всё существо захлестнула страшная паника. Я не хотел возвращаться в Азкабан, и меня до холодного пота пугала перспектива Поцелуя, а главное, процедура ожидания приговора… Все мысли о самоубийстве отступили под давлением смертельного ужаса. Пока эти двое переносили труп Фенриса к другим опознанным телам, я заставил себя подняться, избавился от маски и мантии — без них с залитым кровью лицом можно было вполне сойти за одного из наших противников, добрался до полевого лазарета, получил первую помощь, а потом незаметно скрылся при эвакуации пострадавших ополченцев. Я знал, что у Берроуза есть какие-то связи в Южной Америке, и кинулся к нему. Он предложил мне выгодный контракт, работу и «чистые» документы. В панике я даже не понял, что подписываю пожизненное кабальное заключение. Вот такая история… Знаешь, а я даже благодарен этому мерзавцу. Только превратившись в раба, я стал человеком, а не тенью любимого брата или жестокой мразью, готовой убить кого угодно, чтобы только почувствовать себя нужным… Кстати, что-то уж больно подозрительно тихо дышит наш раненый герой. Эй, Блэк, ты меня слышишь?

Язык по прежнему не слушался Гарри, но ему хватило силы открыть глаза и с новым интересом взглянуть на Лестранжа.

— Подслушивал? Вот ищейка! Ладно, вечер сентиментальных излияний закончен, пойду, разбужу Принца, а то его жена, как проснётся, до облысения доведёт вопросами о твоём самочувствии.

— Как… там… — голос походил на хриплое карканье, а на то, чтобы сказать эти два слова, ушли все и так не великие силы, но Гарри слишком надоело чувствовать себя бессловесным предметом мебели.

— Нормально. С нашей стороны был десяток раненых, в том числе твой не в меру борзый крестник, лезущий вперёд, не слушая приказов, но за те пять дней, что ты изображал бревно, Северус их вылечил, и они оставили тебя единственным полноправным хозяином лазарета. Аврорские ищейки поставили всю крепость на уши в поисках какого-нибудь криминала, но ничего не нашли. Наши кабальные сроки погасили все имеющиеся проблемы с законом. Суареса посмертно объявили Тёмным Лордом, и теперь все, кто участвовал в уничтожении его армии, получат правительственные награды и богатое вознаграждение. Так что ты, Блэк, у нас теперь дважды Герой и Спаситель Магического Мира.

187