Награда для Героя - Страница 190

190

— Что?

— Это лучше показать, чем пересказать, — Гарри взглянул в глаза подруги и, преодолевая слабость, передал «картинку» воспоминания.

— Что бы им ни сказали о нас, они не поверили!!!

— Это было тогда. За это время много воды утекло, им могли «промыть мозги».

— Нет, они уже учились в Хогвардсе, а МакГонагалл, что бы кто ни говорил, никогда не позволила бы кому-то смешать наши имена с грязью.

— Хотелось бы надеяться, — Блэк ободряюще сжал руку подруги. Изящная вязь рун на её запястье, полностью повторявшая татуировку Северуса, на мгновение заставила сердце сжаться от болезненной зависти, но он тотчас же подавил непрошенное чувство. Партнёрство. Любовь. Личное счастье. Эта дверь для него теперь была закрыта. Гарри не учёл только одного: от истощения поддерживаемые им Маскировочные чары спали, и Гермиона уже давно заметила Партнёрский браслет на его руке.

— Кто твой Партнёр, Гарри?

— А Северус разве тебе не сказал?

— Хмм, плохо ты его знаешь. Мой муж никогда и никому не раскрывает чужие тайны. В этом смысле довериться ему всё равно, что пошептать над ямкой*.

— Люциус Малфой, — привыкший к скрытности Блэк не хотел обнажать свои чувства перед кем бы то ни было, но рядом с Гермионой почему-то не смог промолчать. Желание выплеснуть наболевшее разъедало душу.

Они проговорили всю ночь до рассвета. Чувство неловкости, сковывавшее их вначале, постепенно исчезло без следа. Периодически к разговору присоединялся Северус, забегавший в лазарет и в перерывах между пичканьем Блэка различными зельями успевавший вставить парочку своих коронных замечаний. Надолго задерживаться зельевар не мог — у него была куча дел по восстановлению пострадавшей во время осады плавильни и мастерской. Хорошо хоть, в возобновлении работы с мифрилом ему помогал Люк, с детства имевший дело с созданием украшений-артефактов. В один из таких набегов Принца на лазарет Гарри, который в этот момент как раз обсуждал с Гермионой способы вывести её детей из-под проклятия «Предательства крови», осенила неожиданная идея:

— Северус, а вы не пробовали добиться наследства в роду матери? Ведь, насколько я помню, она была единственной дочерью главы семьи.

— Семья — это слишком громко сказано. Британские Принцы были лишь младшей ветвью небогатого, но древнего рода. Основная ветвь или то, что от неё осталось, проживала, кажется, в Толедо. Я понимаю, к чему вы клоните, но всё это бессмысленно: дед выгнал мою мать из дому и не признал меня своим внуком, хотя она несколько раз пыталась с ним помириться. Я сменил имя не потому, что уважал род матери, а потому, что презирал отца. Принцы для меня ничего не значат. Мне плевать на их деньги, — Северус забрал из рук Гарри пустой фиал из-под Укрепляющего зелья и демонстративно занялся приготовлением какого-то варева. На лице застыла холодно-высокомерная маска, так хорошо знакомая бывшим студентам Хогвардса.

— Хм! Обида и месть. А кто-то обвинял меня в гриффиндорщине. По-моему, это самый что ни на есть гриффиндорский подход к мести: «Знать вас не хочу, и плевал я на вас с Астрономической башни», — Блэк ответил улыбкой на не предвещавший ничего хорошего взгляд зельевара.

— Вот как? И каков же, по-вашему, должен быть слизеринский подход к вопросу?

— Вы хотели отомстить деду за презрение к себе и боль матери? А что может быть страшнее для таких людей, чем отвергнутый ими полукровка во главе Рода?

— Блэк, вы меня не слушали? Мой. Дед. Не был. Главой Рода.

— Мне приходилось работать с Испанским филиалом Гринготса. Так вот, я точно помню, что Род Принцев значится в их списках как прервавшийся по основной линии. Были, кажется, две попытки дальних родственников получить титул, но Магия Рода не признала их достойными.

— Я полукровка. Мой отец был даже не магглорожденным, а обыкновенный магглом!

— «Не Кровь, но Сила» — девиз Принцев. Этот род потомственных зельеваров небогат, но очень древен и уважаем в Магическом Мире. Вы с Герми сильные маги. Вы — Мастер Зелий, а она скоро получит звание младшего Мастера по Чарам. Не думаю, что мне надо вам объяснять все выгоды наличия родовых артефактов и магического источника за плечами. Вы оба сможете восстановить потерянные при серьёзном колдовстве годы жизни.

— Ты не понимаешь, Гарри, — Гермиона вымучено улыбнулась, губы её дрожали. — Основным критерием отбора Родовой Магии будет наличие или возможность рождения наследников, а ни я, ни Северус… Он — после укуса Нагини, а я — после яда здешних тварей. У нас никогда не будет детей.

— И ещё один вид мести. Если только Северус способен будет принять, действительно душой принять Роуз и Хьюго.

— Гарри, за кого вы меня принимаете? Я не воюю с детьми!

— Ага, вы их только третируете, — Блэк открыто встретил возмущённый взгляд зельевара и миролюбиво продолжил. — Вспомните своё отношение ко мне и подумайте, как бы на него отреагировала моя мама, будь она жива.

— Я, кажется, уже извинился.

— А я это извинение принял. Но если подобное повторится вновь, вы потеряете жену.

Зельевар недовольно поджал губы и «убил» наглеца взглядом, но промолчал. Блэк был прав. Северус давно успел смириться с тем, что рано или поздно Миона вырвется из ловушки, устроенной для неё Берроузом и обязательно разыщет своих детей. И тогда только от него будет зависеть, кем они ему станут: конкурентами за её любовь, вражда с которыми будет приносить боль любимой ими всеми женщине, или союзниками, а возможно, и близкими ему самому людьми. Он опасался только одного: что Роуз и Хьюго окажутся слишком похожими на своего предателя-отца, и в нём, Северусе, как в случае с Гарри, взыграют инстинкты. И тут в голове раздался знакомый голос Блэка: «Они на него совсем не похожи. Роуз — копия Гермионы, а Хью скорее напоминает близнецов». Северус метнул подозрительный взгляд на болтающего с его женой легиллимента и проверил свои ментальные щиты. Это надо же было так распуститься, что мордредов гриффиндорец сумел почувствовать его страхи. В том, что после полученного послания с души словно камень свалился, он не хотел признаваться даже самому себе. По части интриг Северусу было далеко до своего высокородного друга, но и его шляпа недаром когда-то распределила на факультет хитрых и изворотливых, да и почти двадцатилетний шпионский стаж сыграл свою роль — сначала неохотно, а потом — всё более увлекаясь, слизеринец начал обдумывать подкинутую ему идею. И чем дальше думал, тем больше убеждался: вопреки его былым предрассудкам, мозги в голове опального героя водились. Причём, весьма неплохие. Язвительный внутренний голос тотчас же отвесил зельевару пинка: «Ты и сам бы мог до этого додуматься, если бы не упивался своей обидой». Бывший Поттер был прав: титул лорда Принца, доставшийся непризнанному внуку-полукровке, заставил бы его деда перевернуться в гробу, а введение Мионы в чистокровный род смогло бы вернуть ей молодость, здоровье и даже, вполне возможно, уничтожить ограничения на перемещения по миру, наложенные кабальным контрактом. Цель была поставлена, оставалось только её добиться.

190