Награда для Героя - Страница 288

288

— Нет. Со мной здесь тридцать пять магов. Они не нападут на вас, если вы сами не причините им зла, и пойдут вместе со мной в бой под прикрытием ваших иллюзий.

— Тогда мы согласны, — Бейн перевёл взгляд на акромантула и что-то натужно проскрипел на языке этих гигантских пауков.

Акромантул задумчиво пощёлкал жвалами, потёр друг о друга передние лапы и заскрипел:

— Вы говорить — чшеловек — не еда. Семья — сделать туман. Но тот, кто останется лес — еда.

— Ты имеешь в виду, что тот, кто не покинет леса под ударами наших заклинаний — ваша добыча?

— Тхак чшеловек… тхак…

Блэк переглянулся со скинувшим Дезиллюминационные чары Уорреном, который, копируя движения своего командира, поклонился обитателям леса:

— Что вы думаете об этом требовании?

— У меня есть причины недолюбливать отморозков Кэрроу. Поверьте, даже по нашим меркам они вне закона. Да и никто их не заставляет оставаться в лесу, — седой маг пожал плечами, — ну, а кто останется, значит, сам выбрал свою судьбу.

— Хорошо, мы согласны.

***

Кэрроу, несмотря на свой низенький рост и короткие кривые ноги, добежал до леса в первых рядах своего воинства. Уж очень не хотелось будущему Тёмному Лорду и хозяину всея Британии получить неприятное проклятие в мягкое место пониже спины. Особенно если учитывать, что означенная часть была самой выдающейся мишенью во всём его невысоком теле. Но не успели «непримиримые» прийти в себя и перевести дух, как со стороны леса поднялся густой туман, в серых мутных клубах которого мелькали орды вооружённых до зубов кентавров и целые полчища жутких акромантулов. Люди в панике заметались, посылая проклятия направо и налево, но неудержимая лавина волшебных тварей продолжала стремительно надвигаться, и из её глубин в незваных гостей полетели боевые заклинания. Кэрроу попытался, было, взять ситуацию под контроль, но когда одному из стоявших рядом телохранителей «Бомбардой» оторвало голову, не выдержал и, подвывая от страха, первым побежал прочь из леса. Его отряды стремительно редели, теряя бойцов, навстречу беглецам из-за щитов ударили слаженные залпы проклятий, выкашивая «святое воинство», многие из его последователей просто падали на колени, бросая палочки и сдаваясь в плен. Но Джулиуса это уже не волновало, несостоявшегося Лорда вело вперёд только одно желание — спасти собственную жизнь. Когда перед ним, заслоняя его собой, упал последний из телохранителей, Кэрроу заметался, словно заяц, пытаясь найти укрытие, и, уже ничего не соображая от всепоглощающего ужаса смерти, кинулся обратно к лесу… Чтобы застыть, как соляной столп, встретившись взглядом с человеком, которого считал безвестно сдохнувшим «где-то в Южной Африке», как когда-то в другой жизни он пренебрежительно говорил лорду Малфою. А зеленоглазый «покойник» только недобро улыбнулся, обращаясь к стоявшему рядом магу, в котором Джулиус с ужасом узнал приговорённого им к смерти Уилла Уоррена, и устало произнёс:

— Нет, пожалуй, этого фрукта мы акромантулам не оставим. Ни к чему травить союзников, да и в международном магическом суде его показания могут пригодиться. В «Стазис» его и к остальным.

После этих слов измученное сознание несостоявшегося Тёмного Лорда благополучно погрузилось во тьму, а когда-то заживо похороненный им Победитель Воландеморта вызвал своего рогатого Патронуса и коротко приказал:

— Передай Фейрфаксу. Помощь не понадобилась. Можете отправляться.

Глава 10. Жизнь и её итоги

Люциус привычно сглотнул, давя в зародыше привязавшуюся, было, тошноту, и, поглубже надвинув на глаза капюшон рабочей мантии Плетельщика, шагнул на ковёр из камина международных перемещений. Четырнадцать его телохранителей, плотно прикрывая хозяина от возможных нападений, не отставали от него ни на шаг. Министр Шеклболт, дожидавшийся их появления, стиснул зубы, едва сдерживая гнев:

— К чему эти предосторожности? Я ведь собственной Магией поклялся, что с вашей головы не упадёт ни один волос.

— Вы — да, но у ваших единомышленников есть одна неприятная черта: они имеют привычку плевать на решения своих командиров, если этого, по их мнению, требует «высшее благо». Кстати, всегда хотел поинтересоваться: что же это такое?

— Издеваетесь?

— Отнюдь. Просто любопытно было бы узнать, ради чего ученики незабвенного Альбуса Дамблдора пролили столько своей и чужой крови?

— Демагогия «тёмных» во всей красе.

— Ну, отчего же сразу демагогия, — Малфой-старший сделал своим людям знак посторониться, чтобы Эйден со своими магами могли свободно выйти из камина.

Нотт небрежно стряхнул с защитной мантии несуществующие пылинки и едва заметно склонил голову, приветствуя хозяина кабинета. Его лицо не выражало ничего, кроме холодной вежливости, но вот глаза… Если бы волшебники умели убивать взглядом, то чернокожий маг уже сотню раз умер бы на месте, столько ненависти было в этих карих глазах.

— Лорд Нотт, — ответный взгляд Кингсли был не менее смертоносен. Бывший аврор даже не мог определить, кого из этих двоих он ненавидит больше: бывшую правую руку Воландеморта или этого черноволосого «нейтрала», когда-то в открытую пообещавшего отомстить ему за смерть убитого его группой брата. Шеклболт отлично помнил ту стычку… как помнил и всех тех, кого убил или отправил в Азкабан. Но ту ночь запомнил в особенности. Ведь это именно старший братец стоявшего перед ним сейчас чистокровного мерзавца убил тогда его лучшего друга, вместе с которым Кингсли прошёл все годы обучения в Академии и сражения обеих Магических Войн. «Ублюдочные твари! Стоп, Кингсли, стоп! Ты дал им слово… Эти двое нужны Магической Британии, а своё «люблю-ненавижу» можешь засунуть в самый дальний закоулок души, как ты, впрочем, и поступал всю жизнь».

288