Награда для Героя - Страница 326

326

— Весьма неплохо. Весьма.

Скрипучий голос старого гоблина почему-то звучал для Джея самой красивой музыкой, и он слабо улыбнулся, поприветствовав управляющего:

— Долго меня не было?

— Около часа.

— Так долго? Мне показалось, что прошло не больше нескольких минут.

— Ха. Весёлая шутка. К вашему сведению, молодой человек, ваш прадед, Чарльз Поттер, потратил на это пять часов, а ритуал вашего деда мы вынуждены были прервать, потому что было совершенно ясно, что он его не пройдёт, навеки оставшись в Бездне.

— Вот оно как? Что ж… это многое объясняет.

— Мы покидаем Ритуальный зал, или… вы хотите воспользоваться моим одолжением?

— Да, — Джеймс усилием воли отогнал предательскую слабость и выпрямился во весь рост, твёрдо глядя в глаза старику. — Я хочу предъявить свои права на титул лорда Гриффиндора.

Маленькие глазки-буравчики на секунду распахнулись, застыв в удивлении, а потом в зале раздался скрипучий смех:

— А вы не разбрасываетесь на мелочи, юноша. Признаться, подобной наглости мне не приходилось слышать даже от вашего отца, а он в своё время разнёс половину Гринготтса.

— Вы полагаете, что я недостоин носить имя этого Рода?

— Отчего же? Вполне достойны. Только на моей памяти ни один маг ещё не собирался совершить столь самоубийственного поступка. Вы только что прошли довольно тяжёлый ритуал и замахиваетесь на подобные высоты? Даже Тёмный Лорд Воландеморт не был настолько безумен.

— Он требовал наследие Слизерина?

— Да-а, незадолго до известия о Пророчестве… Я часто думаю, может, именно повреждения разума, полученные при неудавшемся ритуале, спровоцировали всю эту катавасию? Вы хотите повторить его путь? Смотрите, Гриффиндоры, несмотря на свой «светлый» окрас, были не менее изобретательны и жестоки, чем «тёмные» Слизерины.

— Даже и не сомневаюсь в этом.

— Я бы на вашем месте попытался пройти этот ритуал годика через три-четыре. Думаю, шансы у вас есть.

— Нет. Я должен сделать это сейчас.

— Должны? — Крохвар прекратил смеяться и ощутимо напрягся. — Кому должны?

— Самому себе и… — Джей смутился, представив, как пафосно это звучит со стороны, — и нашей стране. Завтра Совет Лордов, если у нас не будет перевеса голосов, Магическая Британия снова скатится к тому мракобесию, в котором прибывала последние десятилетия.

— Это ваши спутники вас надоумили? — гоблин активировал артефакт, определявший ложь.

— Нет, они ничего не знают.

— Вы говорите правду. Ну что ж, если вы так настаиваете… Но учтите, если что-то пойдёт не так, то я немедленно прерву ритуал, и вы навсегда потеряете право претендовать на этот титул.

— Я согласен.

— Тогда сядьте в центр пентаграммы.

— Сесть? Но до этого я же стоял.

— Не спорьте. Этот ритуал намного тяжелей и длительней предыдущего. И, пожалуй, выпейте Укрепляющего, — гоблин перекинул парню флягу с зельем, и тот, покорно выпив, вернулся в центр пентаграммы, осторожно усевшись там по-турецки.

— Хорошо. Приступим, и да пребудет с вами Магия.

Дальнейшие события Джеймс помнил весьма смутно. Не было никакого постепенного перехода и потери тела. Наоборот, это самое тело участвовало во всех событиях и чувствовало всё, что происходило с магом. С места в карьер Джей попал в экстремальную ситуацию, в которой от его решения зависели жизни людей. Справился с ней, едва не разодрав свою душу, ибо не было из неё достойного безболезненного выхода, в любом случае погибал кто-то из близких ему людей. Не успев очухаться от одного кошмара, он попал в другой, а затем — третий, четвёртый, пятый. Пока не потерял им счёт. Иногда справлялся с ситуацией «на ура», иногда проваливал дело, но хуже всего было не это. Порой ему приходилось принимать такие решения, которые приводили к победе, но приходилось платить за это непомерно высокую цену. Душа его умирала и, словно феникс, возрождалась вновь, но в каждую новую жизнь следом за ним устремлялся шлейф потерь и ошибок, пережитых и совершённых в предыдущих жизнях. И с каждым новым «миром» этот груз давил на плечи всё сильнее и невыносимее. «Мерлин! Папа, как же я тебя теперь понимаю!» Он получал ранения, терпел пытки, умирал сотней различных способов и… возрождался снова и снова. И вот, когда ни душевных, ни физических сил просто не осталось, а от груза давившей на плечи вины за неспасённые жизни и оставленных в беде друзей палочка сама тянулась к виску, чтобы послать «Аваду», сознание окутала милосердная тьма беспамятства.

«Не прошёл…» — первая мысль пробудившегося сознания резанула по сердцу острой болью. «Всё эти смерти, ложь, компромиссы — всё напрасно…»

— Мистер Поттер, вставайте. Джеймс? Джеймс, ответьте мне. Джеймс?

Юный волшебник с трудом разлепил глаза, безжизненно глядя на метавшегося возле пентаграммы гоблина.

— Лорд Гриффиндор! Да встаньте же вы, наконец!

Джей с трудом сел, подтянув непослушное тело на дрожащих руках:

— Разве… я… справился? — собственный голос напоминал воронье карканье. Его подтрясывало от подступавшей к горлу истерики:

— Я же… не спас… не смог… не защитил… мне нет… прощенья…

— Всё это иллюзия. Поверьте, ваши решения были не самыми худшими из всех возможных. Я бы даже сказал, вы справились хорошо и держались достойно. Зато если теперь, в настоящей жизни, вы встретитесь с подобными ситуациями, то будете разумнее прикладывать свои силы. Вставайте. Пока вы не выйдете из пентаграммы, я не смогу оказать вам помощь.

— Я в порядке.

— Да-а? — Крохвар щёлкнул пальцами. — «Акцио» зеркало.

326