Награда для Героя - Страница 211

211

— Что случилось? Почему ты стёр ей память?

— Люциус — сядь! Астория, пожалуйста, заставьте вашего свёкра выпить Укрепляющее и Успокоительное. Нам не хватало, чтобы ещё и он свалился тут от истощения.

— Северус!!! — Плетельщик наконец-то согласился принять необходимые зелья и, словно разом обессилев, осел на соседнюю кровать, глаза его против воли закрылись, и он заснул, успев только прошептать: — Сев, ты что мне… подсунул?

— Спи, спаситель. Без резерва ты нам не помощник. У неё сильнейший стресс. Магия вышла из-под контроля. Если мы не найдём способ её стабилизировать, то в лучшем случае девочка останется сквибом, иначе мы вообще можем её потерять.

— Ты что-то узнал? — Драко выставлял на столик принесённые Северусом зелья.

— Ничего конкретного. Какие-то обрывки. Мне показалось, что я видел зал Визенгамота… Она очень сильна, моё сознание едва не поглотило. Одно я понял: кто-то причинил этому ребёнку очень сильную душевную боль… Предал…

— Но как же мы теперь узнаем, чем сможем помочь, если ты стёр ей память?

— Боюсь, всё не так просто. Как я уже говорил — она очень сильна. А при подобном душевном состоянии «Обливэйта» хватит ненадолго. И отсчёт времени пойдёт с того момента, как прекратит своё действие «Ступеффай». Если мы ничего не успеем предпринять, то после возвращения памяти всё повторится с новой силой. Заклятие Забвения нельзя накладывать больше двух раз подряд — это может повредить психику, а значит, к тому времени, как она придёт в себя, нам надо иметь хотя бы приблизительное представление о том, кто эта девочка и что с ней случилось, — зельевар потянулся к сброшенной на пол мантии Невыразимца и, профессионально обыскав карманы, выудил из одного какую-то уменьшенную папку. — Что это?

Подошедший поближе Драко перехватил у крёстного находку и задумчиво протянул:

— Похоже на какое-то судебное дело. «Фините инкантатем». Точно… «Дело… Гарольда Джеймса Поттера»… Мордред побери! Так это…

— Лили Поттер, только не та, — зельевар, вливавший в рот находившейся без сознания девушки лекарственные зелья, почувствовал повисшую за спиной гнетущую тишину и спросил:

— Что там?

— Пожизненное в Азкабане… И топили его те, кому он доверял: жена, Рональд Уизли и Кингсли Шеклболт… С «душком» дельце, крёстный, и ещё с каким. Наверное, она прочитала и…

— В её памяти были не только образы страниц, но и, как я теперь понял, сам суд. Должно быть что-то ещё.

— Ну-у, стандартно, к такой папке должен прилагаться флакон с воспоминаниями, — новый лорд Малфой внимательно обшарил все карманы мантии и ничего не найдя, подозрительно нахмурился. — Лерти!

Дождавшись, пока на его зов явится домовой эльф, он поинтересовался:

— Где мой сын?

— Юный хозяин и его друг закрыться в спальне и смотреть «Омут Памяти» гостьи.

— Вот ведь ушлые нынче дети пошли!

— Ты себя в их возрасте вспомни. Один исчезательный шкаф чего стоил. А поттеровская «Сектусемпра»? — Северус повернулся к застывшему посреди комнаты эльфу. — Передай этим юным шпионам, чтобы шли сюда немедленно. Оба.

Домовик перевёл вопросительный взгляд на хозяина и, дождавшись подтверждающего кивка, исчез с негромким хлопком, а через десять минут на пороге лазарета возникли двое юных магов… Ошарашенные и с бледными до синевы лицами. Следом за ними гордо вышагивал Лерти, держа на вытянутых руках небольшой «Омут Памяти».

— Лорд Малфой, там… — Марк замолчал, не закончив фразу. Противоречивые эмоции переполняли его, заставляя комок подступать к горлу. Будучи сыном начальника ОБР Французского Аврората, он хорошо знал и часто заходившего к ним раньше Рональда Уизли, и бывшего начальника Британского Аврората, а ныне Министра Магии Британии Кингсли Шеклботта. И никогда не думал, что эти доброжелательные, весёлые люди способны так… Способны на такое. На месте спасшего его мистера Блэка… то есть — Поттера он невольно представлял своего отца, и в голову лезли страшные мысли: «А если бы папу кто-то подставил, сослуживцы тоже бы его предали?»

Не знавший этих персонажей Скорпиус всё никак не мог забыть страшной клетки, стоявшей посреди зала, и сидевшего в ней человека, которого он боготворил:

— Папа, а вас с дедом… тоже держали в клетке, когда судили?

— Клетка? Какая клетка? — Драко не сразу понял, о чём говорит сын, но спустя мгновение воспоминания накатили, вернув его в безнадежность и ужас тех дней, а в ушах зазвучал голос Блэка: «…я помню, как сидел в этой клетке, и над моей головой ломали мою палочку и срывали знаки отличия с мантии, и мои друзья…» — Н-нет, в ней держали только особо опасных преступников.

— Но мистер Блэк же не преступник! Я не верю, что он сделал то, в чём его обвинили! — полный боли взгляд серых глаз переходил с Драко на Северуса, а те не знали, что можно ответить выросшему в мирное время шестнадцатилетнему мальчишке, не имеющему понятия, что такое застарелая ненависть и политический заказ.

— Мда-а, если эти воспоминания так подействовали на вас, я представляю, что творилось в душе девочки. Ведь это её отца там судили, — Северус вновь вернулся к кровати начавшей приходить в себя пациентке.

Девушка открыла глаза и ничего непонимающим взглядом обвела комнату и собравшихся в ней людей:

— Где я?

— Ты попала под проклятие, и мы принесли тебя сюда, чтобы вылечить, — удивительно, но обычно глубокий, насмешливый голос зельевара, когда-то пробиравший нерадивых студентов до костей, мог становиться удивительно нежным и успокаивающим, если он этого хотел.

211